История одной травли, Или юный психопат Мишенька

В этом году мне хочется основательнее поднять тему травли — будь то школьное преследование или травля на работе, которую сейчас некоторые называют словом «моббинг». Потому что пока складывается ощущение, что раз агрессор «назначил» тебя жертвой, то никуда не спрятаться, не скрыться — особенно ребенку. Взрослый хоть место работы может сменить…

А что делать детсадовцу, школьнику? Когда учителя «не видят», родители «не слышат» или проповедуют самостоятельность в решении своих проблем и советуют учиться находить с людьми общий язык?..

Сегодняшняя героиня Маша до сих пор вздрагивает, вспоминая травлю, которую развернул против нее школьный психопат Мишенька сотоварищи. У Маши дело дошло до скрытого самодеструктива — лишь бы не ходить в ненавистную школу…

“Это история, о которой я так и не научилась спокойно говорить. Комок в горле сжимается до сих пор, и возможность вынести эти события на свет дает надежду избавиться от внутренней боли. Когда я это писала, в полной мере поняла, что такое «вытеснение». Мозг не хочет воспроизводить события. Есть жгучее НЕжелание писать, а потом появляется страх отправить.

Распустившийся бутон

Началась история во 2 классе. Мне было 7 лет (я пошла в школу на год раньше, была младше всех (и следовательно, мельче и слабее), но по развитию интеллекта не отставала от одноклассников и хорошо училась. 1 сентября нам представили нового одноклассника – мальчика, переведенного из другой школы (хороший вопрос, почему его перевели... я не знаю). Его звали Миша. Светловолосый, невысокий и… с пустыми глазами.

Передернуло сразу: я помнила его еще по детскому саду, где он был заводилой всех пакостей и бил девочек. Ему подчинялись. Был у нас в группе мальчик молчаливый и мало реагирующий (может быть, аутичный, а может, темперамент просто такой), его никто не трогал, а Миша его бил!

Или такие игры. Дети играют "в кашку", едят песок. Так вот, меня позвали играть "в кашку", в которую помочились. И очень долго ржали, видя мою реакцию.

Но я никогда бы не подумала, насколько активно и жестоко Миша развернется дальше.

Подпевалы и «подсиралы»

Ад для меня начался почти сразу: меня определили в жертвы. Миша легко сколотил вокруг себя агрессивную группу, которая начала гнобить ребят ради самоутверждения.

Ядром группы агрессоров были Миша и активно содействующий ему Витя. Причем, насколько прямо в отношении меня действовал Миша, настолько Витя был переменчив. Как я сейчас понимаю, перверзная стратегия: кнут и пряник, насилие и сахарок, чтобы жертва раскрывалась болевыми точками к насильнику. Т.е. Витя периодически со мной нормально разговаривал, не обзывая, не унижая, и даже не бил (физическое насилие для этой тусовки было нормой), а периодами отношение менялось и, естественно, я была в этом «виновата».

Главной моей «виной» перед ним было то, что, увидев его в музыкальной школе, я искренне удивилась. Все, подписала себе приговор, и мне это припоминалась. Хотя, вспоминая, могу совершенно точно сказать: насилие началось ДО, мое удивление при встрече в музыкальной школе было лишь поводом легализовать свою агрессию.

Еще в Мишину банду входили: типичный шакал Слава (в народе таких товарищей зовут «подсиралами») и Вова с Димой (персонажи фоново-периферийные уже).

Схема действия была такая: каждую перемену меня целенаправленно доводили. Оскорбляли, унижали (ачотакова, мы же шутим), отбирали вещи. Никогда не рвали тетради и учебники – т.е. свершалось насилие не от дури, а с холодной головой, чтобы не быть обвиненными в том, что мне мешают учиться и т.п.

Я пыталась смеяться с ними («Силен тот, кто может посмеяться над собой»). Пыталась игнорировать – безуспешно (трудно, знаете ли, игнорировать, когда тебя бьют).

Задевать пытались за все:

- внешний вид (прыщи, зубы, рост – меньше среднего);

- одежда (тут еще мама подливала масла в огонь: когда я рассказывала (в то время еще рассказывала), что меня агрессивно критикуют, говорила, мол, не обращай внимания)

- слова (перевирание, коверкание: нащупали, что я к этому очень чувствительна, видимо, уже тогда сказывалось обостренное чувство языка);

- дразнилки с педалированием сексуально-туалетной (именно так, в связке) темы.

Подогревало всю эту кашу мое хроническое чувство неуверенности, слабости, несобранности/неорганизованности, культивируемое дома (думаю, что не со зла, родители видели, что что-то со мной не так, но было проще отругать «нельзя же быть такой…», чем разбираться).

Хотя, по здравому размышлению, какая неуверенность? Я всегда с удовольствием выступала на сцене, если нужно было спонтанно что-то сказать от группы людей, выдвигали меня. И с организованностью было все не так плохо, если я отбила себе право учиться в музыкальной школе (через большое нежелание мамы) и хорошо училась на два фронта. Сил просто не хватало, скорее всего, чтобы приводить в порядок свою комнату и делать домашние дела.

Как мною «играли в футбол»

Несколько эпизодов, которые яркими картинками сидят в памяти.

…Начальная школа. Я иду в обход школы домой, меня нагоняют Витя и еще кто-то, начинают цепляться, потом роняют на лед, протаскивают по нему, бьют, синяков не остается – спасает пуховик. Чудом вырываюсь, бегу, они зло смеются.

…На выходе из школы, на меня нападают несколько мальчишек, бьют, «играют в футбол» (кто-то из них так сказал), т. е. Перекидывают друг к другу.

…Класс шестой, наверное. Я прихожу в школу в новом костюме с юбкой. Вокруг меня собирается группа девочек, мне говорят, как мерзко я выгляжу, какой уродливый на мне костюм, меня начинают дергать, я встаю – и начинается шоу, подбегают Миша и Витя, поднимают на мне юбку, пытаюсь отбиться, плачу. Слышу злой смех. Звонок.

… Физкультура, 6-й класс. Пытаюсь переодеться в раздевалке. На мне задирают юбку, ржут, я не знаю, где спрятаться, спасает звонок. Вот пишу и у меня инсайт: скорее всего, это стало причиной того, что во взрослой жизни я почти не ношу женскую одежду. Юбка и платье ассоциируются со стыдом и страхом.

Штрихи к портрету

- Миша был жесток с животными. Чтобы меня довести, на одной из перемен с хохотом эта тусовка рассказывала, как крутила хвосты кошкам, чтобы у них выпадали глаза. Даже если это фантазия (не хочу даже знать, так это или нет на самом деле) – чудовищно.

- Доставалось многим. Не знаю точно, какая иерархия была среди мальчишек, но изгой был и там. Изгой, выбранный по тем же параметрам, что и я: физически не сильный, умный Саша. Ко мне он относился так же, как и другие, унижая и оскорбляя, видимо, чтобы чувствовать себя не совсем на дне. Но к нему, в отличие от меня, применялось насилие не только физическое – публичные действия сексуального характера (принуждение к орально-генитальному контакту с последующим унижением на эту тему). Я с ним не общалась ни тогда, ни потом и не представляю, как сложилась его дальнейшая жизнь.

- Они издевались и над учителями, которые это спускали с рук. Была у нас молодая учительница физики, Анастасия Анатольевна. Так вот, к ней обращались исключительно "Отсоси, Анатольевна", она морщилась, конечно, но так и не могла прийти к однозначному выводу, что они говорят: звучит ведь похоже! Было очень противно и за нее обидно, но за попытку сопротивления делали такое, что страшно было даже заикнуться.

- В Мишу влюблялись. В него влюбилась даже одна из двух девочек, которые явно сочувствовали мне. На словах ее мотало от «люблю» до «ненавижу». Девочка пришла из другой школы к нам классе в пятом. Естественно, Миша до нее не снизошел: «Ты могла быть нормальной, если бы не связалась с чувырлой Д. (т.е. со мной)».

Среди девчонок также сколотилась группа Мишиных «подпевал», которые унижали выбранную жертву, чтобы ему понравиться. Цитата (на классном часе в конце года): «У кого есть ручка? Зачем? Воткните Машке в горло». И это говорила девочка! А большинство весело ржало.

- Про семью. Ипанутая на всю голову мама, учитель истории в нашей же школе, как я теперь понимаю, нарц нарцевый. Когда я пыталась придать огласку тому, что меня гнобят, его мать пришла к нам на перемене, опустила сына и компанию, обозвала их сексуально озабоченными (чем Миша, кстати, потом гордился) и ушла. Когда были попытки разговоров на уровне "родители - родители", от нее пробегали шуточки "а мы с вами еще породнимся" (с намеком на то, что у детей лябоффь такая). Бррр, до сих пор мерзко.

Отец Миши - журналист. Тихий мужик, про него ничего не знаю.

Безмолвие педагогов

Самое страшное в этой истории для меня самой – я пыталась придавать этому огласку! На моей стороне было несколько человек (пара девочек и один очень застенчивый мальчик, сын маминой подруги). Несколько девочек были нейтральными. Всё.

Когда я пыталась выносить это на обсуждение к учителям, услышала гробовое молчание. Во всех нападках на меня была виновата я (т.е. классика: Миша выглядит правдивым, честным и вообще с хлоркой отбеленным, а я пытаюсь себя отстоять и выгляжу как истеричка – шумлю на уроке и всем мешаю).

Кстати, педагогам в доверие Мишенька втирался прекрасно, учителя его любили за услужливость: тряпку помыть, например, и за «честность»: как-то он признался, что порванный учебник среди лежащих на столе учителя – его.

Вообще, отношение учителей меня на взрослую голову… эммм… шокирует. У меня был стойкий статус троечницы (т.е. «хуже середнячка»)… за вечный трояк по физре, а я физически не тянула нормативы! Я была младше и мельче, не могла кинуть гранату нужного веса, перепрыгнуть через «козла» (хорошо, если удавалось «оседлать»). При том, что по остальным предметам я училась практически на отлично, а школу (с более сложной программой) в итоге закончила с золотой медалью.

Классная руководительница, которая явно с классом не справлялась, вместо того, чтобы задачу решать, передала класс другому педагогу – новенькой учительнице экономики, которая пришла в школу после декрета. Она сводила нас на фильм «Чучело». Видимо, была попытка показать, как выглядит поведение класса со стороны, чтобы пережили катарсис и осознали. Результат: агрессоры только утвердились в правильности своих действий и подсмотрели пару новых для себя методов травли.

Мой ответ шакалу

Когда я пыталась обращаться за помощью к родителям, очень долго от меня отмахивались: не обращай внимания, и они отстанут. Папа пару раз ходил в школу поговорить с Мишей.

Взял его во время разговора за подбородок и сказал что-то типа: "Ты, гаденыш, что творишь?" Потом Миша мне процедил, что его ударили ("по зубам"), и я в этом виновата - и все, маховик запустился сразу на повышенных оборотах.

Со временем я не только перестала помощи просить, но и даже говорить об этом перестала. В 6 классе, когда стало совсем плохо (играй-гормон усилил агрессию обидчиков), я разрыдалась дома и рассказала все папе, полгода были попытки решить конфликт уже на уровне родителей, учителей. Результата тоже ноль. Инсайт: а почему не перевести было меня в другую школу? Страх огласки в городе? Мамина репутация бы пострадала? (мама работала в администрации).

Папа стал учить меня драться. Однажды, когда меня довели совсем до ручки, я побила одного из обидчиков - Славу, который был вечно «на подпевках» у Миши, такой шакал Табаки. Я била его пакетом со сменной обувью, причем это, скорее всего, был предаффект: я в какой-то момент осознала, что он лежит на полу и уже не сопротивляется. Похоже на солдат в армии, которые убивают в состоянии накопленного аффекта.

Вот за это мне очень досталось потом: КАААК, ТЫ ПОБИЛА СЛАВУ? Я чувствовала себя диким зверем: страх перед безнаказанной жестокостью запускает реакцию «бей/беги или замри». Но не работало ни то, ни другое, ни третье.


«Встреча» с грузовиком

У меня пошел самодеструктив. Я почему-то стала часто болеть и была рада этому, потому что могла не ходить в школу. Я не симулировала, я реально не вылезала из ангин и расстройств ЖКТ. Меня лечили, но безуспешно.

Часто со мной происходило «необъяснимое», я собирала странные травмы: например, лет в 10 я опрокинула на себя кастрюлю с кипятком и с ожогом бедра дней 10 просидела дома. В начальной школе у меня вылезала странная экзема на ладонях с жутким зудом и болью (под это дело мне запретили ходить в зоокружок, типа, аллергия на грызунов, которой у меня нет и не было, это я сейчас точно знаю как владелец стаи крыс).

...1 сентября я должна была пойти в 7 класс. Зная, что меня там ждет. Сходила на классный час. Потом переоделась и пошла в музыкальную школу… Дальше – не помню, поэтому могу рассказать со слов и постфактум. Я попала в автомобильную аварию «на пустом месте» - на односторонке, обходя автобус, «наткнулась» на грузовик, ехавший по встречке, с пьяным водилой за рулем.

Да, суицидальные мысли меня посещали (холодные такие, из серии «а что там, за гранью?»), но сознательно я под этот грузовик не шагнула бы. Думаю, что это была аутоагрессия, которая не могла пробиться в сознание. Перелом таза со смещением, чудом без разрывов внутренних органов. Год пролежала в больнице. Отстала от программы (не училась) и пошла в 7 класс снова, с детьми на год младше. В ту же школу.

Был показательный финт со стороны Мишиной мамы: натрепала моей новой классной, своей подружке, что в ее класс придет умственно отсталая девочка-второгодница. И эта подруга выступила с этой речью на классном часе: мол, готовьтесь, ребятушки. Вот зашибись, адаптация ребенка в новом коллективе!!!
Тем не менее, год в новом классе я проучилась нормально, а потом сменила школу. Мотивация была уже другая: открылась возможность профильного обучения в классе с гуманитарным уклоном.

...Мне повезло, что история закончилась до полового созревания. В противном случае, останься я в этом классе, меня ждало бы сексуальное насилие. Скорее всего, групповое. Скорее всего, инициатором был бы Витя (Миша бы "побрезговал", а этому было бы по фигу).

Жизнь после травли

- Сейчас я ощущаю липкий, противный, острый дискомфорт, если попадаю в моббингующий коллектив. Уже во взрослой жизни довелось поработать в остро-проблемном коллективе, руководимом связкой тирана и перверзного нарцисса (подозреваю, что серьезно патологичного), обе женщины. Было ощущение, что вернулась в школьный кошмар.

- Боюсь мужчин. У меня нет страха, что я столкнусь конкретно с Мишей снова. Но я всегда настороже: 6 лет травли бесследно для детской психики не проходят. Да, защитный механизм сработал: когда не пытаюсь активно вспоминать, держит чувство, что все это было не со мной. И вытеснение идет очень сильное.

- До сих пор внутренне я ощущаю себя некрасивой и слабой, неполноценной. Всю жизнь компенсирую. Всю жизнь кому-то что-то доказываю. Если довести, разверну полномасштабную войну.

- Чувствую себя человеком довольно жестким. Эмпатия есть, когда вижу близкого человека с раной, травмой, могу испытать боль, близкую к физической. Но отключаю эмоции, когда нужно что-то травматичное сделать другому для его блага (не дрогнет рука поставить укол антибиотика заболевшему животному, промыть гнойную рану, хотя умом понимаю, что другому в этот момент больно).

Что стало с членами Мишиной банды

1. Вчера мне стукнуло в голову найти Мишу в соцсетях, закрыть гештальт, посмотреть. Я знала, что он отсидел за убийство. Так вот, он вышел. Женился, обзавелся сыном (около 3 лет). По фото видно, что ребенок неадекватен. Такой же взгляд исподлобья, отталкивающее выражение лица. Есть фото, где ребенок издевается над котом.

Из последнего: Миша воевал в ДНР, причем есть фотки-демы типа "как я отдохнул в ДНР" (на фото - лицо человека в крови, избитое до потери черт лица, видно только опухшие глаза и губы).
Так что эта мразь ходит среди нас и дышит тем же воздухом.

2. Витя учился потом в вечерней школе – не смог закончить обычную. Слава тоже учился в вечерней школе, потом у него обнаружили диабет, и его мама не дала ему получить даже среднее образование, что с ним сейчас – не знаю. Вова и Дима относительно благополучны (создали семьи, многодетные отцы оба).

Не молчать и гнать волну

Теперь самое сложное. Советы детям и родителям.

Детям:

- Не молчать - это точно. Родители не слышат - к значимым взрослым, да хоть в милицию. Терпеть это нельзя.

- Требовать своего перевода из школы или перевода агрессора. Самое главное - не оставаться с агрессором на одной территории, это мерзкие мстительные твари, все равно будут жрать.

- Поднимать волну. Страдают всегда несколько человек, пробовать объединяться, если это возможно.

- Малоэффективно учиться драться, особенно если конфликт "мальчик-девочка".

Родителям:

- Слушать, слушать и еще раз слушать детей. Не игнорировать звоночки, "само не отвалится". Не бойтесь вмешиваться! Если вы не защитите своего ребенка, не защитит никто. Есть ситуации, с которыми можно справиться, но когда речь идет о физическом, сексуальном насилии, унижениях, травле — это для ребенка вопрос выживания.

- Стройте отношения с ребенком так, чтобы он мог с вами этим поделиться. Если ребенок неохотно говорит о школе или проговаривается, что его обижают – это звоночек. Если ребенок не может говорить о ком-то из одноклассников – это набат.

- Если подобная ситуация вскрылась, нужно переводить ребенка в другой класс или школу, если есть силы сражаться – нужно требовать перевода агрессора куда-то, куда угодно, но ни в коем случае не оставлять жертву рядом с агрессором. Иначе будет только хуже.

- Воспитывайте ребенка со здоровыми границами, чтобы он не воспринимал эту грязь как то, с чем можно жить.

- Если вы не доглядели, если абьюз случился и продолжается длительное время — то, когда ребенка удалось выдернуть из этого, позвольте ему прожить это и отреагировать. Позвольте пропустить через себя, прожить и принять в себе гнев, ненависть, боль. Если не можете сами - отведите к хорошему детскому психологу.

Если это подавить и поставить на историю табу (как случилось со мной), нарыв вскрылся спустя 18 лет, и я поняла, что есть чудовищная подавленная обида на родителей (особенно на мать): не просто не спасли, не защитили, а запретили эти чувства во мне, тем самым встав по одну сторону баррикад с насильником.